Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Угу, — кивнула Марта, накрутив на белый палец атласную ленту чепца. "Сможешь ты работорговцем притвориться?"

— Уже притворялся, — мрачно заменил Хаим. Марта, прикусив губу, потрогала рукав его серого сюртука: "Прости. Говорят, Кинтейл летом на запад идет, за горы, будет там индейцев вербовать, чтобы сюда с ними отправиться. Хоть бы его уже повесил кто! — с отвращением сказала Марта и отвернулась.

Салли стояла на коленях перед тазом. Марта, придерживая ее волосы, шепнула: "Потерпи, милая, ты же знаешь, нельзя кричать. Пожалуйста, потерпи".

— Больно, — одними губами сказала девушка. "Господи, больно как! Сейчас умру, миссис Марта!"

— Тихо, — Марта обняла ее сзади. "К утру все закончится, а потом ляжешь в постель. Я скажу мистеру Дэвиду, что у тебя лихорадка. Все будет хорошо, — она ловко поменяла окровавленные тряпки: "Потом в камине сожгу. Господи, бедная девочка".

— Я не могла, не могла, — Салли хватала ртом воздух, — не могла, чтобы от него…

— Да все понятно, — раздался стук в дверь. Марта весело сказала: "А я уже лежу, батюшка! Доктор Макдональд мне велел отдохнуть. Салли мне читает".

Свекор что-то недовольно пробормотал. Марта, услышав его тяжелые шаги, что удалялись по коридору — облегченно выдохнула.

— Повесим, — пообещал Хаим. Он крепко пожал маленькую, сильную руку: "Удачных родов и спасибо тебе, за все, Марта. Ты настоящий патриот".

Она лукаво улыбнулась. Перекрестив его, девушка ойкнула: "Тебе же нельзя, извини!"

— Не помешает, — ухмыльнулся юноша. Свернув на узкую тропинку, он оглянулся — Марта стояла, прислонившись к низкому забору, маленькая, прямая, солнце играло в бронзовой пряди, что спускалась из-под чепца на белую шею. Она все махала ему рукой — пока Хаим не исчез в густом, сосновом лесу.

Марта взглянула на хижину. Все еще улыбаясь, она достала из кармана шелкового, темно-зеленого платья маленький холщовый мешочек. К нитке, что стягивала горловину, была привешена матерчатая куколка — темноволосый, смуглый мужчина.

Марта почти ласково погладила ее: "Дедушка Франсуа — тоже тебя не любил, дорогой свекор. И было за что, он ведь просил тебя, на коленях, — дочь его не продавать. Вот и расплачивайся теперь, — Марта убрала амулет. Вдохнув свежий, чистый вечерний воздух, она пошла по дороге, что спускалась в долину, к имению.

Мэтью бросил поводья слуге. Поднявшись по широким, каменным ступеням, обернувшись, он спросил: "Что, гости у нас?"

Из раскрытых окон столовой доносился стук ножей, звон бокалов, пахло вином. Мэтью услышал голос отца: "Этот тост я поднимаю за нашу доблестную армию, лучших офицеров которой я имею честь видеть за этим столом!"

— Не пьяный еще, — холодно подумал юноша. "Впрочем, что это я — его ящик бургундского с ног не собьет, здоров, как бык. Да мне какая разница, — он отряхнул отлично сшитый сюртук цвета желудей, — рано или поздно тут все моим станет. Пять тысяч рабов, — он раздул ноздри, — и денег столько, что можно половину Юга скупить. На случай, если нам своей земли, не достанет".

— Мистер Дэвид принимает генерала Корнуоллиса со штабом, мистер Мэтью, — поклонился негр.

— Генерала Корнуоллиса, — хмыкнул Мэтью, — того, что зимой бежал со всех ног от Вашингтона. Нет, нет, — он обернулся и сварливо крикнул: "Осторожней с багажом, Джимми, плетей давно не получал?"

— Нет, — повторил он, заходя в просторную, с мраморными статуями и узорным паркетом, переднюю, — хватит тут сидеть. Как только получу диплом — сразу отправлюсь к мистеру Джону, в Лондон. Тут мне делать нечего, пусть патриоты и лоялисты хоть глотки друг другу перегрызают.

Мэтью оглядел себя в большом зеркале, что висело над камином. Погладив чисто выбритый подбородок, он услышал веселый голос отца: "Пойдем, его превосходительство генерал хочет с тобой познакомиться".

Отец обнял Мэтью. Юноша, вдохнув запах табака и вина, шепнул: "Отлично выглядишь, папа".

Дэвид рассмеялся. Склонив чуть тронутую сединой, красивую голову, отец потрепал его по щеке: "Льстец. За стол, за стол, оленина сейчас перестоится".

Он вошел в большой зал и с порога провозгласил: "Господа, а вот и мой единственный сын — Мэтью, наследник всего этого, — Дэвид широким жестом руки обвел стол, уставленный серебром и фарфором. "Более того, — он подмигнул собравшимся, — Мэтью вот- вот, как вы уже знаете, станет отцом!"

— За это надо выпить! — крикнул кто-то из офицеров. Дэвид оглядел бутылки. Щелкнув пальцами, он велел лакеям, что стояли за стульями: "Шампанского! И несите оленя, мы покончили с закусками".

Мэтью сел. Приняв хрустальный, тонкий бокал, он улыбнулся: "Но сначала — за вашу скорую победу, генерал Корнуоллис".

Он вдохнул нежный аромат золотистого вина: "А Дэниел — в палатках вшей кормит. Так ему и надо".

Двери отворились. Четверо лакеев внесли на плечах огромное блюдо с зажаренным целиком оленем. Мэтью посмотрел на ветвистые рога и, бросив взгляд в сторону отца — поднял бровь.

— Шутник, — почти нежно подумал юноша, осушив бокал. "Был бы я обидчивей — непременно бы разозлился. Потом, как он умрет, я Марту быстро в могилу сведу. Думаю, это и года не займет. А сына в пансион отправлю. И все будет хорошо, — Мэтью взялся за вилку с ножом. Почувствовав нежный вкус мяса, он блаженно закрыл глаза.

— Миссис Марта, — осторожно сказала Салли, — может, вы сядете? Или полежите?

Девушка расхаживала по комнате, взявшись за поясницу, чуть постанывая.

— Так легче, — сердито ответила Марта, наблюдая за тем, как Салли открывает ящики в комоде орехового дерева. "Возьми свой грис-грис, — она порылась в кармане и протянула мешочек негритянке, — веришь во всякую чепуху".

— Но вы, же его носили к дедушке Франсуа? — испуганно спросила Салли, спрятав амулет. "Вы простите, что я вас попросила. Мне нельзя, так не положено, ну, по делам этим…, - Салли покраснела, — да и боюсь я туда ходить.

— Носила, — сварливо ответила Марта. "Видишь, погуляла — и схватки сразу начались. Послали за Макдональдом?"

— Томми поехал, — Салли стерла пот с лица девушки и решительно велела: "Давайте-ка переоденемся, миссис Марта, а то у вас воды могут отойти. И это не чепуха, — обиженно добавила негритянка, — дедушка Франсуа сильный колдун был, сказал — Салли понизила голос, — через год он всенепременно умрет, в муках".

— Через год, — тяжело дыша, хмыкнула Марта. "А кто с моим отцом?"

— Мамаша Перл, — девушка разложила на постели кружевную рубашку и стала расшнуровывать Марте корсет. "Она вышивает, а мистер Теодор спит. Вы не волнуйтесь, если что — Томми его и помоет, и покормит. Ну, — Салли замялась, — если затянется".